«Процесс мировой экспансии китайского юаня является довольно неумолимым и, даже, безудержным», – так три года назад писало на своих страницах издание The Economist. И правда, за один год (летом 2015 года), доля китайской национальной валюты в системе международных платежей выросла в два раза и составила солидные 2,8%, благодаря чему юань вышел на 4-е место в перечне наиболее популярных валют.
Однако после пика 2015 года процесс глобализации нацвалюты Поднебесной пошел вспять. В настоящее время доля китайского юаня в объеме всех международных платежей составляет лишь 1,6%, что опустило национальную валюту Поднебесной на 7-е место в рейтинге наиболее популярных валют. На международном долговом рынке доля облигаций с использованием юаня упала на 45% относительно пикового значения за 2015 год.
В гонконгских банках объемы депозитов в юанях снизились в два раза. Более того, если в 2015 году 35% от всех внешнеторговых расчетов КНР осуществлялось в нацвалюте, то в наше время эта доля уменьшилась до 12%.
По мнению эксперта и финансового аналитика Бенна Стейла, разворот популярности юаня можно объяснить четырьмя ключевыми факторами.
Во-первых, с 2005 года по 2013 год стоимость китайской национальной валюты в американских долларах росла из года в год, однако с тех пор курс юаня уже начал ощутимо снижаться, отталкивая от себя валютных спекулянтов. С 2014 года юань с каждым годом становится все слабее. С того момента, как юань начал падать, его снижение уже составило 11%, даже несмотря на интервенции со стороны ЦБ КНР (Народный банк Китая). В результате трейдеры стали отказываться от той мысли, что укрепление юаня – единственный реалистичный сценарий.
Приток капитала, который был вызван подобной идеей, иссяк. Снижения курса юаня относительно доллара стало логичным следствием общего замедления роста экономики КНР, который ранее определялся кредитами и наращиванием рисков дефолта. Поэтому совершенно ожидаемо, что население и компании в КНР стали искать новые способы вывести деньги из страны.
Народный банк Китая
В апреле 2017 года на презентации в США заместитель главы Народного банка КНР И Ган попытался было вернуть некоторую уверенность инвесторам относительно будущего юаня, заявив о том, что в банковской сфере КНР уровень просроченной задолженности «в основном стабилизировался после затянувшегося периода активного роста».
Это, по словам И Гана, стало «положительным событием для финансовых рынков». Однако чиновник явно хитрил. Стабилизировалась доля «просрочки» в общем объеме банковского кредитования, но это случилось лишь потому, что продолжился рост объема выданных кредитов. Большинство новых займов были выданы неплатежеспособным заемщикам, поэтому можно прогнозировать, что уже скоро с этими кредитами возникнут большие проблемы.
Дальше больше. . . В абсолютных величинах объем просроченной задолженности в китайском банковском секторе вырос на 35 млрд долларов в 2016 году, достигнув отметки в 220 млрд долларов. При этом китайские банки пользуются различными бухгалтерскими трюками с целью сокрытия от финансового регулятора кредитов на триллионы долларов США.
В попытках остановить снижение курса юаня китайские финансовые власти затруднили процесс конвертации нацвалюты в американские доллары. Если раньше власти КНР поддерживали инвестиции из страны за рубеж, то сегодня они начали активно блокировать все международные сделки по слиянию и поглощению, дабы не позволить национальным корпорациям экспортировать свой капитал из страны.
Вместе с тем китайские власти осложнили и процедуру возврата капиталов зарубежными инвесторами, что находит множество возмущений в корпоративном секторе Запада. Подобная мера, по замыслу властей КНР, помогает сохранить в стране тот объем капитала, который уже в нее пришел. Однако одновременно такая мера лишает иностранные компании стимулов к выделению дополнительных ресурсов. Это является фактором номер два, отбивающим желание накапливать юани, отмечает Бен Стейл.
Встав перед важным выбором между краткосрочной стабильностью экономики и валютной гибкостью, власти Китая все же выбрали стабильность. На этом фоне под большим вопросом оказалась серьезность долгосрочных планов властей перейти к полноценной конвертируемости национальной валюты, а это крайне важный шаг на пути достижения юанем столь долгожданного статуса резервной валюты.
Третьим фактором, ослабляющим китайский юань, является тот факт, что Китай уже исчерпал весь свой экспортный потенциал. КНР с юанем выдвинулась вперед во многом благодаря более чем успешной интеграции в мировую экономику сразу же после вступления страны в ВТО в 2001 году. Доля Китая в мировом экспорте выросла с 1% в 1980 году до 14% в 2015 году. КНР стала ведущим мировым экспортером. Однако с 2015 года доля КНР в мировом экспорте уменьшилась до 13,3%. Тех, кто видел в КНР государственный аналог американской корпорации Amazon. com, каждый год продающей товары все большему числу людей, застало настоящее разочарование.
Четвертый фактор, негативно влияющий на юань, – разворот глобализации. С 2007 года по 2015 год объем международных денежных потоков сократился более чем на 66% с 11,9 трлн долларов США до 3,3 трлн. Повсюду начали появляться различные торговые барьеры, в том числе, как продукт набирающего популярность протекционизма. В результате КНР не просто теряла долю в мировом экспорте, но и лишалась своей доли на уже сокращающемся мировом рынке. В следствие двойного сжатия стоимость всего китайского экспорта в долларах США сократилась на 9,1% с момента своего пика в 2015 году.
Подводя итог, можно с уверенностью говорить о том, что по сравнению с ситуацией, которая наблюдалась несколько лет назад, сейчас у глобальной экономики практически нет явных причин накапливать китайскую валюту.
. mt5.com2017-6-26 17:49